АСПЕКТЫ СОПОСТАВИТЕЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ФРАЗЕОСХЕМ СО ЗНАЧЕНИЕМ ОЦЕНКИ В РУССКОМ И БОЛГАРСКОМ ЯЗЫКАХ
Денис О. Шепелев, Великотырновский университет им. святых Кирилла и Мефодия, кафедра русского языка. 5003 Велико Търново, ул. “Т. Търновски” 2
THE ASPECTS OF CONTRASTIVE RESEARCH OF RUSSIAN AND BULGARIAN PHRASEOLOGICAL SCHEMES WITH THE MEANING OF EVALUATION
Denis O. Shepelev, “St. Cyril and St. Methodius” University of Veliko Turnovo. 5003 Veliko Turnovo, 2 T. Turnovski Str. Начало изучения фразеосхем в русской лингвистической литературе было поставлено Н.Ю.Шведовой. Она выделяет в строе русской разговорной речи “конструкции, строящиеся не по активно действующим грамматическим правилам, а по устойчивым и закрепившимся в языке моделям идиоматического характера, в которых живые синтаксические связи так или иначе сочетаются с отношениями и связями немотивированными, с застывшими или устаревшими формами”. (Шведова 1960, с.279). Эти конструкции она называет “фразеологизированными конструкциями”. Впервые термин “фразеосхема” вводит в употребление Д.Н.Шмелев (Шмелев 1960), как наименование таких конструкций. Другие исследователи отмечают также такие важные признаки фразеосхем, как: 1) строго определенный порядок расположения компонентов; 2) относительно свободное лексическое наполнение; 3) наличие субъективно-модальных значений; 4) утраченные или ослабленные лексические значения компонентов; 5) яркая эмоционально-экспрессивная окрашенность; 6) определенное интонационное оформление; 7) функционирование в речи как реакция говорящего на высказывание его собеседника или экстралингвистическую ситуацию. (Всеволодова, Лим Су Ен 2002, с.12). Вопрос о фразеосхемах еще недостаточно разработан как в русской, так и в болгарской лингвистике. А в сопоставительном плане нам известны только работы М.Леонидовой (Леонидова 1978) и К.Ничевой (Ничева 1973), которые выполнены на структурно-семантическом уровне. Ясно, что этого совсем недостаточно ввиду огромного количества фразеосхем не только в строе русской, но и в строе болгарской разговорной речи. Нам представляется, что анализ фразеосхем в русском и болгарском языках следует проводить с разных сторон, т.е. рассматривать эти конструкции на структурном, семантическом и прагматическом уровнях. На структурном уровне прежде всего устанавливается схема построения модели, ее лексическое наполнение, выявляются постоянные, неизменяемые и свободные компоненты схемы. На семантическом уровне важно установить значение фразеосхемы. Общее значение всех рассматриваемых фразеосхем – это значение оценки. Некоторые исследователи разделяют фразеосхемы со значением оценки на четыре подгруппы: фразеосхемы недифференцированной оценки; фразеосхемы положительной оценки; фразеосхемы отрицательной оценки и фразеосхемы, выражающие оценку как указание на соответствие норме, обычному. (Величко 1996, с.12). На прагматическом уровне следует установить функционирование фразеосхемы в речи, с какой целью и в каких ситуациях она употребляется. Например, фразеосхема типа Город как город строится по модели N Им.п. + как + N Им.п., лексическое наполнение модели относительно свободно, постоянным компонентом является союз как. (“Я окончательно поселилась здесь, несносный город, не правда ли? Но что делать! – Город как город, - хладнокровно заметил Базаров”. (И.Тургенев)) . Ср.: в болгарском языке: “Рим – град като град. По-голям от Дряново. Стар град, стари паметници, стари черкви и скъпотия. Инак – всичко му е хубаво”. (Чудомир). В болгарском языке схема построения модели идентична: N + като + N, лексическое наполнение модели также относительно свободно и постоянным компонентом является союз като. Эта фразеосхема относится по значению к подгруппе конструкций, выражающих оценку как соответствие норме, обычному. Она указывает на типичные качества предмета. В речи болгарская фразеосхема может выражать сомнение в качествах объекта оценки. “То игла като игла ли е? Едно време ги продаваха с уши, хе, като пенджери големи, а сега ги свили, свили, че сякаш са залепнали”. (Чудомир). Эта же фразеосхема в другой ситуации может использоваться для “сопоставления, подчеркивания необычного или ненормального свойства какого-то другого объекта”. (Всеволодова, Лим Су Ен 2002, с.146). Например, “Да е петел като петел, иди – дойди, а той – плимутрок, пущината!” (Чудомир). Сюда же можно отнести и болгарскую фразеосхему типа N (V) + като свят, которая также имеет значение соответствия норме. Например, “Да ми е стихотворение като свят поне, ами за магаре се разправяло в него”.(Чудомир). Похожи по строению также фразеосхемы типа N Им.п. + есть + N Им.п. и в болгарском языке конструкция типа N + си е + N. Например, “Лень и есть лень, слабость есть слабость, - других названий у меня нет”. (А.Чехов). Ср.: в болгарском языке: “…Пакостта си е пакост и трябва да се заплати!” (Чудомир). Эти фразеосхемы тоже имеют значение соответствия норме. Существует еще ряд фразеосхем в русском и болгарском языках, построение модели которых очень похоже. К ним относится фразеосхема типа Что за + N. Например, “Но что за бедственные стечения обстоятельств! Кровью, ваше сиятельство, кровью нужно было добывать насущное существование.” (В.Шукшин). В болгарском языке этой конструкции соответствует фразеосхема типа Що за + N. Например, “Носеше на гърдите си медал, но що за човек беше в същност, никой не знаеше”. (Й.Йовков). Эту фразеосхему можно отнести по значению к подгруппе конструкций, выражающих недифференцированную оценку, т.е. это такие фразеосхемы, которые “могут называть и положительную и негативную оценку в зависимости от лексического наполнения или контекста, ситуации употребления и интонации”. (Величко 1996, с.13). Похожа по строению фразеосхема, строящаяся по модели Що + N. Например, “Що пролет се е запролетила, що чудо!” (Чудомир). В отличие от конструкции типа Що за + N, эта фразеосхема выражает только положительную оценку. Фразеосхеме, имеющей модель Какой + N (Например, “А неблагодарность… ай! Какой гнусный порок!” (И.Тургенев)) в болгарском языке соответствует конструкция, которая строится по модели Какъв + N. Например, “Какви лазурни брегове! Какви сини небеса!” (Чудомир). В зависимости от ситуации эти фразеосхемы могут выражать и положительную, и отрицательную оценку. Как отмечает А.В.Величко, эта конструкция “используется как возражение на утверждение собеседника (если выражает негативную оценку)”. (Величко 1996, с.15). Например, “А ты кто? – Царь. – Какой ты царь! (М.Цветаева). Интересно, что в болгарском языке в таких случаях как правило в схему конструкции вводится краткое притяжательное местоимение ти, которое здесь употребляется как усилительная частица. Например, “Върви ли се по-нататък?! – Какво ти вървене, брате, и дума да не става!” (Чудомир). Почти полностью соответствуют друг другу в структурном плане фразеосхемы типа Ах + ты + N Им.п. (Например, “Ах ты мошенник!”) и болгарские фразеосхемы типа Ах + ти + N. Например, “Ах, ти, глупаво момче!” (М.Грубешлиева). Интересно отметить здесь, что как в русском, так и в болгарском языке схема в большинстве случаев допускает в качестве свободного компонента существительные оценки (мошенник, разбойник, хитрец и др.). По нашим наблюдениям также, частым явлением в болгарской фразеосхеме является пропуск свободного компонента и использование в качестве фразеосхемы только неизменяемых компонентов. Например, “ – Г-це,- викаше й тогава Палазов, - имаме един шарен кон. Можем да ви го дадем! – и той посочваше с очи фелдшера. – Ах ти, ах ти! – смееше се тя”. (Й.Йовков). Для русской фразеосхемы характерно выражение негативной оценки, тогда как болгарская фразеосхема может выражать наряду с отрицательной и положительную оценку (Ср.: Ах ти, красавица такава!). В отличие от приведенных конструкций, существует множество фразеосхем, модели построения которых не совпадают в русском и болгарском языках. Приведем несколько примеров: Русской фразеосхеме типа Вот + N (V, Adj, Adv) и ее вариантам Вот так + N (V, Adj, Adv), Вот + N (V, Adj, Adv) + так + N (V, Adj, Adv) и Вот + это + N (V, Adj, Adv) + так + N (V, Adj, Adv) в болгарском языке соответствует конструкция типа Interj + че + N (V, Adj, Adv). Например, “Вот молодость! – подумал Тренер. – Пенье до рассвета, холодная вода Великой, запах цветущих лип…” (К.Паустовский). “- Вот так случай!- сказал Леонтьев про себя и засмеялся. – Встреча с читателем!” (К.Паустовский). “ – Чего брось? Мне счас будет звонить… Волшебник один… - Федор искренне, от души засмеялся… - Вот волшебник так волшебник!” (В.Шукшин). “Вот это была косьба так косьба! Шурка никогда еще такой не видывал”. (В.Смирнов). Ср.: в болгарском языке: “Ех че ги нацапали!” (Ал.Константинов). “Ама че си бил прост човек – укоряваше ме бай Ганьо, - аз те мислех за по-хитър!” (Ал.Константинов). “Брех че работа!” (Ст.Загорчинов). Русская фразеосхема выражает положительную оценку и означает, что предмет обладает высокой степенью признака, но может также выражать и негативную оценку. Например, “По правде говоря, я бы и сам не смог читать дальше. Вот так книга!” (В.Шукшин). Болгарская фразеосхема также выражает недифференцированную оценку. М.Леонидова сопоставляет с этими русскими фразеосхемами болгарские фразеосхемы типа “Станалото-станало. Такъв бил редът.” (Л.Стоянов) или например, “Добре, кай, улови, кай, някой жив бухал! – Харно, казвам, бе, Брада, - бухал, бухал! Дадено!” (Чудомир). (Леонидова 1978, с.228). Нам кажется, что приведенные М.Леонидовой примеры содержат фразеосхемы со значением принятия, согласия, а не положительной или отрицательной оценки. Лексическое наполнение как русских, так и болгарских конструкций может содержать и маркированные в плане оценки имена (прелесть, негодяй), и не маркированные (книга, случай). В связи с этим, свободный компонент фразеосхемы может выполнять функцию семантического предиката (Например, Ама че красота!, т.е. кто-то или что-то красиво) и семантического субъекта (Например, Ама че книга!, т.е. книга плохая или хорошая). Здесь же можно отметить такую конструкцию, которая строится по модели Всем + N Д.п. + N Им.п. Например, “Селедка, матушка, всем закускам закуска”. (А.Чехов). В болгарском языке этой фразеосхеме соответствует конструкция типа N ед.ч. + над + N мн.ч. Например, “Пораснал си – юнак над юнаците!” (З.Сребров). Русская фразеосхема означает превосходство данного объекта над другими, аналогичными ему. В отличие от нее, соответствующая ей болгарская конструкция может выражать и положительную, и отрицательную оценку (Ср.: Юнак над юнаците и Негодник над негодниците). Интересно отметить, что в русском языке встречается и подобная по строению фразеосхема: N Им.п. ед.ч. + над + N Тв.п. мн.ч. Например, “Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду”. (Н.Гоголь). Русской фразеосхеме типа Ай да + N (V, Adj, Adv) (Например, “Ай да наука!… Наизусть на дом не задают?” (В.Шукшин)) в болгарском языке соответствует отмеченная выше фразеосхема типа Interj + че + N (V, Adj, Adv). Например, “Еех, че живот ли се е живяло някога тук! Ех, че време ли беше тогава!” (Чудомир). Как русская, так и болгарская фразеосхема имеют значение недифференцированной оценки. Этой же русской фразеосхеме в определенных контекстах могут соответствовать другие фразеосхемы, а именно: N + и половина и N + и хартисва, которые выражают значение высокой степени признака. Например, “Жена си имам в къщи, вярно, ама тая – жена и половина, бяла като мляко, очите й те режат като с нож…” (Н.Хайтов); “Много жени съм влачил, ама тая, агов, се окачи на сърцето ми, ербап жена, където и да я побараш – жена и артисва!” (Н.Хайтов). Русской фразеосхеме типа Чем не + N Им.п. (Например, “ – Кого тебе еще нужно? Чем он тебе не муж?” (И.Тургенев)) в болгарском языке соответствует конструкция типа N + на място. Например, “Ами да видите, сестри, учителката, ами тя била човек на място! Къде ще се сетиме ние да научим децата си на такива хубави думи! За добро е дошла тя между нас”. (Д.Талев). Эти фразеосхемы указывают на полное соответствие предмета представлению о нем. Сюда же можно отнести фразеосхему типа Тоже мне + N (V, Adj, Adv). Например, “Тоже мне капитаны! Вам в Лоеве грушами торговать, а не пароходы водить по Днепру!” (К.Паустовский). В болгарском языке этой фразеосхеме соответствуют конструкции типа То пък едни капитани! И това ако са капитани! или И това ми било капитани! Значение русской фразеосхемы “указывает на неполное проявление у конкретного объекта признаков, характерных для данного класса, или полное отсутствие этих признаков”. (Величко 1996, с.17). Соответствующие ей болгарские конструкции тоже имеют значение негативной оценки. Русской фразеосхеме типа Ох уж + этот (эта, это, эти) + мне + N (Например, “Ох, уж эти мне златоусты! наговорят с три кораба, а как дойдет до дела, так туда-сюда, пырмыр – и ничего не получается.” (К.Паустовский)) в болгарском языке соответствует фразеосхема типа Аман от + този (тази, тези) + N. Например, “Аман вече от тези изпити!”. Как русская, так и болгарская фразеосхемы выражают негативную оценку. Интересна и фразеосхема, строящаяся по модели N Им.п. + N Тв.п. Например, “[Степка] дурак-дураком, трех перечесть не может...”. (Гончаров). В болгарском языке этой фразеосхеме соответствует конструкция типа N + с + N. Например, “Да те обръснат вкочанясал, поразнико с поразнико, кога и от грях се не плашиш, и с мъртвите се подиграваш!”. (Чудомир). Эти конструкции выражают отрицательную оценку. Болгарская фразеосхема в предложении почти всегда выступает как обособленный оборот, при этом, в случаях, когда эта конструкция не является обращением, она всегда выступает в следующей форме: N + му + с + N. Например, “Обесникът му с обесник, не си вижда гащите, че са налепени с кръпки, а се подиграва на хората!” (Чудомир). Изложенные выше предварительные наблюдения, сделанные на ограниченном по объему иллюстративном материале показывают, что сопоставительное исследование русских и болгарских фразеосхем перспективно и полезно.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Величко 1996: В е л и ч к о А. В. Синтаксическая фразеология для русских и иностранцев. Учебное пособие. Москва, 1996. 2. Всеволодова, Лим Су Ен 2002: В с е в о л о д о в а М. В., Л и м С у Е н. Принципы лингвистического описания синтаксических фразеологизмов. На материале синтаксических фразеологизмов со значением оценки. Москва, 2002. 3. Леонидова 1978: Л е о н и д о в а М. Фразеосхема как лингвистическая единица промежуточного синтаксико-фразеологического уровня (на материале русского и болгарского языков). Славянска филология, т.15 (Езикознание), 1978, София, с.219-229. 4. Ничева 1973: Н и ч е в а К. Синтактична фразеология в българския език съпоставително с другите славянски езици. Славянска филология, т.12 (Езикознание), 1973, София, с.75-86. 5. Шведова 1960: Ш в е д о в а Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. Москва, 1960. 6. Шмелев 1960: Ш м е л е в Д. Н. О “связанных” синтаксических конструкциях в русском языке. Вопросы языкознания, 1960, №5, с. 47-60.
Денис О. Шепелев, Великотырновский университет им. святых Кирилла и Мефодия, кафедра русского языка. 5003 Велико Търново, ул. “Т. Търновски” 2
THE ASPECTS OF CONTRASTIVE RESEARCH OF RUSSIAN AND BULGARIAN PHRASEOLOGICAL SCHEMES WITH THE MEANING OF EVALUATION
Denis O. Shepelev, “St. Cyril and St. Methodius” University of Veliko Turnovo. 5003 Veliko Turnovo, 2 T. Turnovski Str. Начало изучения фразеосхем в русской лингвистической литературе было поставлено Н.Ю.Шведовой. Она выделяет в строе русской разговорной речи “конструкции, строящиеся не по активно действующим грамматическим правилам, а по устойчивым и закрепившимся в языке моделям идиоматического характера, в которых живые синтаксические связи так или иначе сочетаются с отношениями и связями немотивированными, с застывшими или устаревшими формами”. (Шведова 1960, с.279). Эти конструкции она называет “фразеологизированными конструкциями”. Впервые термин “фразеосхема” вводит в употребление Д.Н.Шмелев (Шмелев 1960), как наименование таких конструкций. Другие исследователи отмечают также такие важные признаки фразеосхем, как: 1) строго определенный порядок расположения компонентов; 2) относительно свободное лексическое наполнение; 3) наличие субъективно-модальных значений; 4) утраченные или ослабленные лексические значения компонентов; 5) яркая эмоционально-экспрессивная окрашенность; 6) определенное интонационное оформление; 7) функционирование в речи как реакция говорящего на высказывание его собеседника или экстралингвистическую ситуацию. (Всеволодова, Лим Су Ен 2002, с.12). Вопрос о фразеосхемах еще недостаточно разработан как в русской, так и в болгарской лингвистике. А в сопоставительном плане нам известны только работы М.Леонидовой (Леонидова 1978) и К.Ничевой (Ничева 1973), которые выполнены на структурно-семантическом уровне. Ясно, что этого совсем недостаточно ввиду огромного количества фразеосхем не только в строе русской, но и в строе болгарской разговорной речи. Нам представляется, что анализ фразеосхем в русском и болгарском языках следует проводить с разных сторон, т.е. рассматривать эти конструкции на структурном, семантическом и прагматическом уровнях. На структурном уровне прежде всего устанавливается схема построения модели, ее лексическое наполнение, выявляются постоянные, неизменяемые и свободные компоненты схемы. На семантическом уровне важно установить значение фразеосхемы. Общее значение всех рассматриваемых фразеосхем – это значение оценки. Некоторые исследователи разделяют фразеосхемы со значением оценки на четыре подгруппы: фразеосхемы недифференцированной оценки; фразеосхемы положительной оценки; фразеосхемы отрицательной оценки и фразеосхемы, выражающие оценку как указание на соответствие норме, обычному. (Величко 1996, с.12). На прагматическом уровне следует установить функционирование фразеосхемы в речи, с какой целью и в каких ситуациях она употребляется. Например, фразеосхема типа Город как город строится по модели N Им.п. + как + N Им.п., лексическое наполнение модели относительно свободно, постоянным компонентом является союз как. (“Я окончательно поселилась здесь, несносный город, не правда ли? Но что делать! – Город как город, - хладнокровно заметил Базаров”. (И.Тургенев)) . Ср.: в болгарском языке: “Рим – град като град. По-голям от Дряново. Стар град, стари паметници, стари черкви и скъпотия. Инак – всичко му е хубаво”. (Чудомир). В болгарском языке схема построения модели идентична: N + като + N, лексическое наполнение модели также относительно свободно и постоянным компонентом является союз като. Эта фразеосхема относится по значению к подгруппе конструкций, выражающих оценку как соответствие норме, обычному. Она указывает на типичные качества предмета. В речи болгарская фразеосхема может выражать сомнение в качествах объекта оценки. “То игла като игла ли е? Едно време ги продаваха с уши, хе, като пенджери големи, а сега ги свили, свили, че сякаш са залепнали”. (Чудомир). Эта же фразеосхема в другой ситуации может использоваться для “сопоставления, подчеркивания необычного или ненормального свойства какого-то другого объекта”. (Всеволодова, Лим Су Ен 2002, с.146). Например, “Да е петел като петел, иди – дойди, а той – плимутрок, пущината!” (Чудомир). Сюда же можно отнести и болгарскую фразеосхему типа N (V) + като свят, которая также имеет значение соответствия норме. Например, “Да ми е стихотворение като свят поне, ами за магаре се разправяло в него”.(Чудомир). Похожи по строению также фразеосхемы типа N Им.п. + есть + N Им.п. и в болгарском языке конструкция типа N + си е + N. Например, “Лень и есть лень, слабость есть слабость, - других названий у меня нет”. (А.Чехов). Ср.: в болгарском языке: “…Пакостта си е пакост и трябва да се заплати!” (Чудомир). Эти фразеосхемы тоже имеют значение соответствия норме. Существует еще ряд фразеосхем в русском и болгарском языках, построение модели которых очень похоже. К ним относится фразеосхема типа Что за + N. Например, “Но что за бедственные стечения обстоятельств! Кровью, ваше сиятельство, кровью нужно было добывать насущное существование.” (В.Шукшин). В болгарском языке этой конструкции соответствует фразеосхема типа Що за + N. Например, “Носеше на гърдите си медал, но що за човек беше в същност, никой не знаеше”. (Й.Йовков). Эту фразеосхему можно отнести по значению к подгруппе конструкций, выражающих недифференцированную оценку, т.е. это такие фразеосхемы, которые “могут называть и положительную и негативную оценку в зависимости от лексического наполнения или контекста, ситуации употребления и интонации”. (Величко 1996, с.13). Похожа по строению фразеосхема, строящаяся по модели Що + N. Например, “Що пролет се е запролетила, що чудо!” (Чудомир). В отличие от конструкции типа Що за + N, эта фразеосхема выражает только положительную оценку. Фразеосхеме, имеющей модель Какой + N (Например, “А неблагодарность… ай! Какой гнусный порок!” (И.Тургенев)) в болгарском языке соответствует конструкция, которая строится по модели Какъв + N. Например, “Какви лазурни брегове! Какви сини небеса!” (Чудомир). В зависимости от ситуации эти фразеосхемы могут выражать и положительную, и отрицательную оценку. Как отмечает А.В.Величко, эта конструкция “используется как возражение на утверждение собеседника (если выражает негативную оценку)”. (Величко 1996, с.15). Например, “А ты кто? – Царь. – Какой ты царь! (М.Цветаева). Интересно, что в болгарском языке в таких случаях как правило в схему конструкции вводится краткое притяжательное местоимение ти, которое здесь употребляется как усилительная частица. Например, “Върви ли се по-нататък?! – Какво ти вървене, брате, и дума да не става!” (Чудомир). Почти полностью соответствуют друг другу в структурном плане фразеосхемы типа Ах + ты + N Им.п. (Например, “Ах ты мошенник!”) и болгарские фразеосхемы типа Ах + ти + N. Например, “Ах, ти, глупаво момче!” (М.Грубешлиева). Интересно отметить здесь, что как в русском, так и в болгарском языке схема в большинстве случаев допускает в качестве свободного компонента существительные оценки (мошенник, разбойник, хитрец и др.). По нашим наблюдениям также, частым явлением в болгарской фразеосхеме является пропуск свободного компонента и использование в качестве фразеосхемы только неизменяемых компонентов. Например, “ – Г-це,- викаше й тогава Палазов, - имаме един шарен кон. Можем да ви го дадем! – и той посочваше с очи фелдшера. – Ах ти, ах ти! – смееше се тя”. (Й.Йовков). Для русской фразеосхемы характерно выражение негативной оценки, тогда как болгарская фразеосхема может выражать наряду с отрицательной и положительную оценку (Ср.: Ах ти, красавица такава!). В отличие от приведенных конструкций, существует множество фразеосхем, модели построения которых не совпадают в русском и болгарском языках. Приведем несколько примеров: Русской фразеосхеме типа Вот + N (V, Adj, Adv) и ее вариантам Вот так + N (V, Adj, Adv), Вот + N (V, Adj, Adv) + так + N (V, Adj, Adv) и Вот + это + N (V, Adj, Adv) + так + N (V, Adj, Adv) в болгарском языке соответствует конструкция типа Interj + че + N (V, Adj, Adv). Например, “Вот молодость! – подумал Тренер. – Пенье до рассвета, холодная вода Великой, запах цветущих лип…” (К.Паустовский). “- Вот так случай!- сказал Леонтьев про себя и засмеялся. – Встреча с читателем!” (К.Паустовский). “ – Чего брось? Мне счас будет звонить… Волшебник один… - Федор искренне, от души засмеялся… - Вот волшебник так волшебник!” (В.Шукшин). “Вот это была косьба так косьба! Шурка никогда еще такой не видывал”. (В.Смирнов). Ср.: в болгарском языке: “Ех че ги нацапали!” (Ал.Константинов). “Ама че си бил прост човек – укоряваше ме бай Ганьо, - аз те мислех за по-хитър!” (Ал.Константинов). “Брех че работа!” (Ст.Загорчинов). Русская фразеосхема выражает положительную оценку и означает, что предмет обладает высокой степенью признака, но может также выражать и негативную оценку. Например, “По правде говоря, я бы и сам не смог читать дальше. Вот так книга!” (В.Шукшин). Болгарская фразеосхема также выражает недифференцированную оценку. М.Леонидова сопоставляет с этими русскими фразеосхемами болгарские фразеосхемы типа “Станалото-станало. Такъв бил редът.” (Л.Стоянов) или например, “Добре, кай, улови, кай, някой жив бухал! – Харно, казвам, бе, Брада, - бухал, бухал! Дадено!” (Чудомир). (Леонидова 1978, с.228). Нам кажется, что приведенные М.Леонидовой примеры содержат фразеосхемы со значением принятия, согласия, а не положительной или отрицательной оценки. Лексическое наполнение как русских, так и болгарских конструкций может содержать и маркированные в плане оценки имена (прелесть, негодяй), и не маркированные (книга, случай). В связи с этим, свободный компонент фразеосхемы может выполнять функцию семантического предиката (Например, Ама че красота!, т.е. кто-то или что-то красиво) и семантического субъекта (Например, Ама че книга!, т.е. книга плохая или хорошая). Здесь же можно отметить такую конструкцию, которая строится по модели Всем + N Д.п. + N Им.п. Например, “Селедка, матушка, всем закускам закуска”. (А.Чехов). В болгарском языке этой фразеосхеме соответствует конструкция типа N ед.ч. + над + N мн.ч. Например, “Пораснал си – юнак над юнаците!” (З.Сребров). Русская фразеосхема означает превосходство данного объекта над другими, аналогичными ему. В отличие от нее, соответствующая ей болгарская конструкция может выражать и положительную, и отрицательную оценку (Ср.: Юнак над юнаците и Негодник над негодниците). Интересно отметить, что в русском языке встречается и подобная по строению фразеосхема: N Им.п. ед.ч. + над + N Тв.п. мн.ч. Например, “Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду”. (Н.Гоголь). Русской фразеосхеме типа Ай да + N (V, Adj, Adv) (Например, “Ай да наука!… Наизусть на дом не задают?” (В.Шукшин)) в болгарском языке соответствует отмеченная выше фразеосхема типа Interj + че + N (V, Adj, Adv). Например, “Еех, че живот ли се е живяло някога тук! Ех, че време ли беше тогава!” (Чудомир). Как русская, так и болгарская фразеосхема имеют значение недифференцированной оценки. Этой же русской фразеосхеме в определенных контекстах могут соответствовать другие фразеосхемы, а именно: N + и половина и N + и хартисва, которые выражают значение высокой степени признака. Например, “Жена си имам в къщи, вярно, ама тая – жена и половина, бяла като мляко, очите й те режат като с нож…” (Н.Хайтов); “Много жени съм влачил, ама тая, агов, се окачи на сърцето ми, ербап жена, където и да я побараш – жена и артисва!” (Н.Хайтов). Русской фразеосхеме типа Чем не + N Им.п. (Например, “ – Кого тебе еще нужно? Чем он тебе не муж?” (И.Тургенев)) в болгарском языке соответствует конструкция типа N + на място. Например, “Ами да видите, сестри, учителката, ами тя била човек на място! Къде ще се сетиме ние да научим децата си на такива хубави думи! За добро е дошла тя между нас”. (Д.Талев). Эти фразеосхемы указывают на полное соответствие предмета представлению о нем. Сюда же можно отнести фразеосхему типа Тоже мне + N (V, Adj, Adv). Например, “Тоже мне капитаны! Вам в Лоеве грушами торговать, а не пароходы водить по Днепру!” (К.Паустовский). В болгарском языке этой фразеосхеме соответствуют конструкции типа То пък едни капитани! И това ако са капитани! или И това ми било капитани! Значение русской фразеосхемы “указывает на неполное проявление у конкретного объекта признаков, характерных для данного класса, или полное отсутствие этих признаков”. (Величко 1996, с.17). Соответствующие ей болгарские конструкции тоже имеют значение негативной оценки. Русской фразеосхеме типа Ох уж + этот (эта, это, эти) + мне + N (Например, “Ох, уж эти мне златоусты! наговорят с три кораба, а как дойдет до дела, так туда-сюда, пырмыр – и ничего не получается.” (К.Паустовский)) в болгарском языке соответствует фразеосхема типа Аман от + този (тази, тези) + N. Например, “Аман вече от тези изпити!”. Как русская, так и болгарская фразеосхемы выражают негативную оценку. Интересна и фразеосхема, строящаяся по модели N Им.п. + N Тв.п. Например, “[Степка] дурак-дураком, трех перечесть не может...”. (Гончаров). В болгарском языке этой фразеосхеме соответствует конструкция типа N + с + N. Например, “Да те обръснат вкочанясал, поразнико с поразнико, кога и от грях се не плашиш, и с мъртвите се подиграваш!”. (Чудомир). Эти конструкции выражают отрицательную оценку. Болгарская фразеосхема в предложении почти всегда выступает как обособленный оборот, при этом, в случаях, когда эта конструкция не является обращением, она всегда выступает в следующей форме: N + му + с + N. Например, “Обесникът му с обесник, не си вижда гащите, че са налепени с кръпки, а се подиграва на хората!” (Чудомир). Изложенные выше предварительные наблюдения, сделанные на ограниченном по объему иллюстративном материале показывают, что сопоставительное исследование русских и болгарских фразеосхем перспективно и полезно.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Величко 1996: В е л и ч к о А. В. Синтаксическая фразеология для русских и иностранцев. Учебное пособие. Москва, 1996. 2. Всеволодова, Лим Су Ен 2002: В с е в о л о д о в а М. В., Л и м С у Е н. Принципы лингвистического описания синтаксических фразеологизмов. На материале синтаксических фразеологизмов со значением оценки. Москва, 2002. 3. Леонидова 1978: Л е о н и д о в а М. Фразеосхема как лингвистическая единица промежуточного синтаксико-фразеологического уровня (на материале русского и болгарского языков). Славянска филология, т.15 (Езикознание), 1978, София, с.219-229. 4. Ничева 1973: Н и ч е в а К. Синтактична фразеология в българския език съпоставително с другите славянски езици. Славянска филология, т.12 (Езикознание), 1973, София, с.75-86. 5. Шведова 1960: Ш в е д о в а Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. Москва, 1960. 6. Шмелев 1960: Ш м е л е в Д. Н. О “связанных” синтаксических конструкциях в русском языке. Вопросы языкознания, 1960, №5, с. 47-60.
